Содержание → Глава девятая СЛОВО, ВЕРА И БОЖЬЯ БЛАГОДАТЬ Черчилль-агностик → Часть 2
Более того, когда в 1940 году Англия осталась один на один с врагом, Черчилль, ни минуты не колеблясь, заговорил о спасении христианской цивилизации от нацистского язычества. В таком ракурсе англичане сразу же представали эдакими доблестными рыцарями, на долю которых выпала миссия спасти от варварства традиции британского народа и всего христианства. Таким образом, девиз монарха, начертанный на всех британских монетах, — «Defensor Fidei»[422]— получил новое звучание. В 1943 году, выступая в программе Би-би-си, Черчилль вновь вернулся к мысли о том, что британскую нацию следует определять с двух точек зрения — национальной и христианской. «В истории и характере британского народа, — утверждал тогда еще премьер-министр Черчилль, — религия всегда была краеугольным камнем, от которого англичане отталкивались в своих надеждах и устремлениях»[423].
Однако не в это верил Черчилль. Его религией, которую он действительно исповедовал и от которой никогда не отрекался, были британский народ и Империя. Вот с чем он связывал свои замыслы и упования. Всю свою жизнь Черчилль свято верил в величие Британии, в ее славное прошлое, в ее цивилизаторскую миссию. Об этом свидетельствует знаменитый отрывок из написанной им биографии герцога Мальборо. Этот отрывок напоминает торжественный гимн, прославляющий подъем Великобритании на фоне угасающего могущества Короля-Солнца, могущества, которое разрушил великий Джон Черчилль, — его победы установили новое соотношение сил в Европе.
«Если бы в 1672 году, — пишет Черчилль, — кому-нибудь пришла в голову мысль рассчитать соотношение сил между Францией и Англией, вывод получился бы неутешительным: наш слабый остров находился в унизительно зависимом положении — его поддерживали своим капиталом иностранные державы. Это положение усугублялось тем, что Европа сама была раздроблена и крайне слаба.
Ни один мечтатель, каким бы романтиком он ни был и какие бы безумные фантазии ни рождались в его душе, не мог предвидеть, что недалек тот день, когда под натиском огромных коалиций, вовлекших в битву все поколение, могучий французский колосс падет ниц, будет втоптан в пыль, а маленький островок начнет возводить свою империю в Индии и в Африке, отнимет у Франции и Голландии их колонии и выйдет из борьбы победителем, повелителем и господином Средиземного моря и всего мирового океана! Кто мог подумать, что этот островок возьмет с собой в дальний путь, словно святыню в раке, все свои законы и свободы, достижения науки и сокровища словесности, все те блага, которые сегодня стали самыми дорогими «фамильными драгоценностями» огромной семьи, имя которой — Человечество? »[424]
Черчилль был истым викторианцем. Он родился накануне провозглашения королевы Виктории императрицей Индии, а в юности стал свидетелем двух пышных юбилеев королевы — золотого, отпразднованного в 1887 году, и бриллиантового, отпразднованного в 1897 году. Черчилль всегда оставался непоколебимым, бескомпромиссным, страстным патриотом, убежденным в том, что провидение доверило британским руководителям благословенную землю, хранительницу мировой цивилизации и прогресса. Вот почему черчиллевское понимание патриотизма было поистине сакральным. Бесспорно, его патриотизм не раз плавно переходил в национализм или в империализм, однако никогда — в демагогическую, тривиальную ксенофобию.
Вот почему на протяжении всей своей карьеры Черчилль гнал от себя мысль о неизбежном упадке Британской империи. Показательный тому пример: именно эту тему он выбрал для своего первого выступления перед собранием консерваторов в 1897 году. «Немало найдется людей, — говорил тогда Черчилль под восторженные рукоплескания слушателей, — утверждающих, что в этом году, когда мы празднуем юбилей нашей королевы, Британская империя достигла зенита могущества и славы и что отныне мы неизбежно вступим в полосу упадка, как это было с Вавилоном, Карфагеном, Римом. .. Не слушайте это воронье, накликающее беды и несчастья. Изобличайте во лжи их карканье, доказывайте собственными поступками, что силу и жизнелюбие нашего народа не искоренить, так же как и нашу решимость заставить уважать Империю, доставшуюся нам в наследство»[425]. В самый разгар войны, сразу после победы при Эль-Аламейне, старый волк британской политики развил эту мысль во время торжественной церемонии, состоявшейся в символическом месте — лондонском Сити: «Я стал первым министром короля не затем, чтобы руководить процессом ликвидации Британской империи. Для этого, если однажды такая необходимость возникнет, пусть поищут кого-нибудь другого, а пока, раз уж у нас демократическое государство, я думаю, следовало бы спросить мнение народа»[426].
Как уже было сказано выше, Черчилль верил не только в Империю и Англию, но и в науку и технический прогресс. И все же его любовь к науке и прогрессу была значительно слабее его страстной любви к родине. Вспомним, ведь система взглядов Черчилля формировалась в основном в конце XIX века, то есть в викторианскую эпоху, когда идея прогресса была ключевой. Эта идея была тесно связана с процветавшим тогда в Англии сциентизмом: считалось, что знание сделало человеческую власть безграничной, крепла уверенность в грядущей победе разума и науки над невежеством, предрассудками и старыми верованиями. К этому оптимизму прибавился активно насаждавшийся морализм, который, как многие хотели думать, сочетал в себе добро и истину.
Закладки
- Разумеется, он мог читать, играть в карты — его любимой…
- «Рожденный править» патриций прекрасно понимал, что…
- Все эти проекты подвергались непрерывному огню критики и возражений…
- В это трудное для Черчилля время его самыми близкими друзьями,…
- Еще одну сложную задачу задал сам Черчилль. Уже в те времена…
- Итак, кости были брошены. Последняя и тщетная надежда вновь…
- Помимо этого, агитация лейбористов строилась на оптимистическом…
- Черчилль был мастером слова, гением риторики. Он не…
- Еще одна немаловажная деталь: сочинительство принесло…
- В то же время британское правительство делало все от него…
- В Лондоне Черчилль оказался совершенно один. Оставив резиденцию…
- Черчилль надеялся, что выборы в законодательное собрание,…
- Тогда становится понятным глубинный, всеобъемлющий, нередко…
- С этой целью были налажены контакты между Рудольфом Гессом,…
- В 1908 году в силу произошедших на британской политической…
- Churchill: his Paintings. A Catalogue. Compiled by David Coombs,…
- Назначенный в конце 1918 года военным министром Черчилль настаивал…
Контактная форма
Для связи заполните все обязательные поля.
Обратная связь © 2010 — www.oleg-kupriyan.narod.ru